12 ноября 2014, 12:45 X 10892 K 0

С каж­дым годом все боль­шему коли­че­ству пожи­лых людей ста­вится диа­гноз «болезнь Альцгеймера». Для род­ствен­ни­ков таких паци­ен­тов это зву­чит как при­го­вор. Но если диа­гноз постав­лен вовремя и назна­чено адек­ват­ное лече­ние, то про­грес­си­ро­ва­ние заболе­ва­ния можно при­оста­но­вить. О болезни Альцгеймера и о том, как можно повли­ять на ее раз­ви­тие, рас­ска­зы­вает врач-нев­ро­лог кан­ди­дат меди­цин­ских наук, стар­ший науч­ный сотруд­ник Российской меди­цин­ской ака­де­мии после­ву­зов­ского обра­зо­ва­ния, асси­стент кафедры нев­ро­ло­гии Научно-иссле­до­ва­тель­ского цен­тра Российской меди­цин­ской ака­де­мии после­ву­зов­ского обра­зо­ва­ния Елена Евгеньевна Васенина.

— Что такое демен­ция?
— Деменция — это выра­жен­ное нару­ше­ние функ­ций, кото­рые направ­лены на вос­при­я­тие, позна­ние окру­жа­ю­щего мира, адап­та­цию в нем, спо­соб­ность делать выводы из полу­ча­е­мой инфор­ма­ции, при­ни­мать реше­ния. Это некая утрата ста­рых навы­ков и зна­ний и невоз­мож­ность обре­те­ния новых, свя­зан­ная с пора­же­нием голов­ного мозга. По мере раз­ви­тия и про­грес­си­ро­ва­ния демен­ции чело­век утра­чи­вает спо­соб­ность разумно жить... жить само­сто­я­тельно. Следует ска­зать, что демен­ция — это не отдель­ный само­сто­я­тель­ный диа­гноз, это син­дром, кото­рый может сопро­вож­дать мно­же­ство раз­лич­ных заболе­ва­ний: сосу­ди­стую пато­ло­гию, послед­ствия травм голов­ного мозга и так далее. Но несмотря на такое раз­но­об­ра­зие заболе­ва­ний, кото­рые могут сопро­вож­даться демен­цией, абсо­лют­ное лидер­ство в этом списке при­над­ле­жит болезни Альцгеймера — среди лиц старше 65 лет на ее долю при­хо­дится порядка 60% слу­чаев демен­ций.

— Расскажите подроб­нее, что это за болезнь.
— Болезнь Альцгеймера полу­чила свое назва­ние в честь немец­кого пси­хи­атра Алоиза Альцгеймера, кото­рый впер­вые опи­сал паци­ентку с тяже­лой посте­пен­ной утра­той памяти, спо­соб­но­сти мыс­лить и гово­рить. Через 4,5 года после смерти боль­ной он сопо­ста­вил кли­ни­че­ские про­яв­ле­ния заболе­ва­ния и дан­ные пато­ло­го­ана­то­ми­че­ского иссле­до­ва­ния и при­шел к выводу, что подоб­ные нару­ше­ния не укла­ды­ва­ются в кар­тину ни одной из опи­сан­ных ранее извест­ных форм пси­хи­че­ских пато­ло­гий. С этого и нача­лась исто­рия болезни Альцгеймера. Если попы­таться сфор­му­ли­ро­вать про­стыми сло­вами, то болезнь Альцгеймера — это посте­пен­ная утрата интел­лекта, спо­соб­но­сти чело­века адек­ватно и разумно мыс­лить. Как пра­вило, эта болезнь появ­ля­ется в пожи­лом воз­расте, посте­пенно про­грес­си­рует и с тече­нием вре­мени при­во­дит к пол­ной бес­по­мощ­но­сти.

«По мере раз­ви­тия и про­грес­си­ро­ва­ния демен­ции чело­век утра­чи­вает спо­соб­ность разумно жить... жить само­сто­я­тельно»

— С чем это свя­зано?
— Наш мозг, да и орга­низм в целом, состоят из огром­ного коли­че­ства бел­ков, выпол­ня­ю­щих раз­лич­ные функ­ции: одни участ­вуют в постро­е­нии тка­ней, дру­гие слу­жат пере­нос­чи­ками опре­де­лен­ных веществ через мем­брану клетки, роль неко­то­рых из них до сих пор оста­ется неяс­ной. Эти белки мало ассо­ци­и­ро­ваны с теми бел­ками, кото­рые мы полу­чаем из пищи: у них осо­бая струк­тура, свой обмен, они син­те­зи­ру­ются и рас­щеп­ля­ются целой груп­пой фер­мен­тов. Существующий в норме белок пред­ше­ствен­ник ами­ло­ида (АРР) в какой-то момент начи­нает рас­щеп­ляться непра­вильно при помощи дру­гих фер­мен­тов, из-за этого от длин­ных нитей этой моле­кулы начи­нают отде­ля­ются нерас­тво­ри­мые зве­нья (β-ами­лоид), кото­рые откла­ды­ва­ются в раз­лич­ных отде­лах голов­ного мозга, отве­ча­ю­щих за память, зри­тельно-про­стран­ствен­ные функ­ции, функ­ции мыш­ле­ния. Этот про­цесс нару­шает адек­ват­ную работу этих струк­тур, они начи­нают гиб­нуть. Причем эти изме­не­ния начи­нают про­ис­хо­дить за много лет до появ­ле­ния пер­вых симп­то­мов, по неко­то­рым дан­ным лет за 20, что обу­слов­ли­вает труд­но­сти под­бора пато­ге­не­ти­че­ского (воз­дей­ству­ю­щего на при­чину болезни) лече­ния.

На сего­дняш­ний день рас­про­стра­нен­ность болезни Альцгеймера среди лиц 65 лет, по раз­ным дан­ным, состав­ляет 6–12%. Получается, каж­дый 10-й чело­век старше 65 лет болеет болез­нью Альцгеймера. К 2050 году мы ожи­даем уве­ли­че­ние роста паци­ен­тов с болез­нью Альцгеймера в 3–,5 раза.

— Болезнь назы­вают по-раз­ному: стар­че­ский маразм, скле­роз, стар­че­ское сла­бо­умие, иди­о­тия. Насколько верны такие обо­зна­че­ния?
— Ассоциация болезни Альцгеймера со стар­че­ским сла­бо­умием или мараз­мом при­во­дит к тому, что у нас непра­вильно фор­ми­ру­ется образ болезни. Подобные вари­анты назва­ния неми­ну­емо ассо­ци­и­руют болезнь Альцгеймера с тяже­лой пси­хи­ат­ри­че­ской про­бле­мой — неадек­ват­но­стью, потен­ци­аль­ной угро­зой для окру­жа­ю­щих, рас­па­дом лич­но­сти, утра­той вся­кого кон­такта, вплоть до поме­ще­ния боль­ного в пси­хи­ат­ри­че­ский ста­ци­о­нар. Однако столь гру­бые нару­ше­ния отме­ча­ются не у всех боль­ных и соот­вет­ствуют тер­ми­наль­ной сте­пени болезни, некоему исходу заболе­ва­ния. На самом деле до наступ­ле­ния этой ста­дии про­хо­дит около 10 лет, когда боль­ные частично сохра­няют само­об­слу­жи­ва­ние: могут ходить в мага­зин, на прием к врачу, а ино­гда даже на работу. И если вовремя начать лече­ние, то болезнь можно частично кон­тро­ли­ро­вать и, по край­ней мере, замед­лять ее раз­ви­тие и мак­си­мально ото­дви­гать наступ­ле­ние тяже­лой конеч­ной ста­дии. Поэтому я про­тив ассо­ци­а­ции болезни Альцгеймера со стар­че­ским мараз­мом, скле­ро­зом и сла­бо­умием, так как это мас­ки­рует пред­став­ле­ния о болезни и не дает вовремя поста­вить диа­гноз и начать лече­ние, спо­соб­ное помочь.

— Каковы пер­вые при­знаки заболе­ва­ния?
— Если пред­ста­вить образно, то болезнь Альцгеймера — это свое­об­раз­ный уход в дет­ство. Такие паци­енты часто ста­но­вятся такими же каприз­ными, обид­чи­выми, неуправ­ля­е­мыми, как дети. Теряя связь с насто­я­щим, утра­чи­вая память на теку­щие собы­тия, они начи­нают жить про­шлым: вос­по­ми­на­ни­ями дет­ства, юно­сти, о том вре­мени, когда они рабо­тали, о людях, с кото­рыми они выросли, дру­жили, слу­жили... Постоянно воз­вра­ща­ются к этим собы­тиям, много о них гово­рят. На более тяже­лой ста­дии они могут пере­стать узна­вать свою квар­тиру и район, так как в их вос­по­ми­на­ниях оста­ется дом, в кото­ром они выросли, дом их роди­те­лей.

Первыми при болезни Альцгеймера пора­жа­ются струк­туры, отве­ча­ю­щие за память, —гип­по­камп и височ­ные доли, поэтому забыв­чи­вость и явля­ется пер­вым и веду­щим симп­то­мом в тече­ние всего заболе­ва­ния. Причем на началь­ных эта­пах изме­не­ния могут быть мини­маль­ными, напри­мер, забыв­чи­вость на теку­щие собы­тия: что куда поло­жил, какая встреча и когда была назна­чена. Появляются труд­но­сти в осво­е­нии нового мате­ри­ала, новой тех­ники — они про­сто не могут запом­нить, что и как нужно делать. Интересной осо­бен­но­стью этого заболе­ва­ния явля­ются ста­ра­тель­ные попытки самих боль­ных скрыть свой дефект. Они любят уво­дить от отве­тов, кото­рые не знают, а вер­нее, не пом­нят. То есть если вы спро­сите: «Сколько у вас детей в семье?», паци­ент даст исчер­пы­ва­ю­щий ответ про то, что у него боль­шая семья, что иметь боль­шую семью очень хорошо, и пре­красно, когда боль­шая семья едет на дачу, а на даче све­тит солнце... Они рас­ска­жут длин­ную кра­си­вую исто­рию, вы полу­чите много инфор­ма­ции, но только не ответ на свой вопрос. Да и речь боль­ных несколько меня­ется — часто они испы­ты­вают слож­но­сти в под­боре слов, не могут подо­брать назва­ние пред­мета, вме­сто этого опи­сы­вая его дей­ствием («это то, чем пишут», «то, из чего пьют» и так далее). Как пра­вило, эти боль­ные сует­ливы, тре­вожны, любят все пере­би­рать и пере­кла­ды­вать. Возможно, они под­со­зна­тельно пыта­ются скрыть ото всех свою забыв­чи­вость, поэтому зара­нее начи­нают все уби­рать, чтобы ничего не забыть, осо­бенно это каса­ется денег и доку­мен­тов. При этом уби­рают все так, что найти ста­но­вится невоз­мож­ным. Почему-то это счи­та­ется неким стар­че­ским чуда­че­ством, нор­маль­ным ста­ре­нием, а не пово­дом обра­титься к врачу. Я по опыту знаю: если ко мне на прием при­хо­дит паци­ент, у кото­рого копия пен­си­он­ного, копия полиса, потому что доку­менты не раз теря­лись, а потом вос­ста­нав­ли­ва­лись, то это чаще всего ока­зы­ва­ется паци­ент с болез­нью Альцгеймера.

«Ассоциация болезни Альцгеймера со стар­че­ским сла­бо­умием или мараз­мом при­во­дит к тому, что у нас непра­вильно фор­ми­ру­ется образ болезни»

У таких боль­ных появ­ля­ются труд­но­сти в каких-то счет­ных опе­ра­циях — им тяжело пла­тить за квар­тиру, они нуж­да­ются в помощи близ­ких, но опять-таки род­ствен­ники не обра­щают на это долж­ного вни­ма­ния. Дальше появ­ля­ются труд­но­сти в ори­ен­ти­ро­ва­нии за счет боль­шего вовле­че­ния мозга в пато­ло­ги­че­ский про­цесс. Такие паци­енты часто выхо­дят из дома и не могут найти дорогу обратно, сори­ен­ти­ро­ваться на мест­но­сти. У них появ­ля­ются труд­но­сти в при­го­тов­ле­нии пищи, они забы­вают, как оде­ваться, не могут подо­брать одежду по сезону — то есть как бы разу­ча­ются жить само­сто­я­тельно. На позд­них ста­диях заболе­ва­ния у паци­ен­тов появ­ля­ются тяже­лые выра­жен­ные нару­ше­ния, когда их ни на секунду нельзя оста­вить дома одних, потому что они могут забыть выклю­чить газ, воду и в прин­ципе пред­став­ляют потен­ци­аль­ную угрозу для людей, кото­рые нахо­дятся рядом.

— Какие этапы про­хо­дит болезнь?
— Все начи­на­ется с забыв­чи­во­сти. И пер­вый этап — это пони­ма­ние и осо­зна­ние паци­ен­том, что с ним про­ис­хо­дит что-то не то, у него есть некие про­блемы, жалобы, идет попытка найти помощь само­сто­я­тельно, и чаще всего он обра­ща­ется к тера­певту. Потом уже у паци­ента сни­жа­ется кри­тика, и он забы­вает о своей забыв­чи­во­сти. И тогда насту­пает вто­рой этап — ста­дия лег­кой и уме­рен­ной демен­ции, когда состо­я­ние паци­ента начи­нает бес­по­ко­ить уже род­ствен­ни­ков. И тогда они чаще идут к нев­ро­логу. Как пра­вило, на этом этапе паци­ент пере­стает само­сто­я­тельно справ­ляться с жиз­нью. Он тре­бует помощи, ста­но­вится каприз­ным, может обви­нять род­ствен­ни­ков в том, что они хотят его как-то оби­деть. Это стан­дарт­ное рас­строй­ство паци­ента с болез­нью Альцгеймера, когда он думает, что род­ствен­ники хотят отобрать у него деньги, квар­тиру. Если на этом этапе паци­ента не лечить и не ста­би­ли­зи­ро­вать, то в даль­ней­шем этот мини­маль­ный бред пере­хо­дит в агрес­сию, нападки про­тив близ­ких людей. Такой чело­век ста­но­вится неуправ­ля­е­мым, с ним тяжело жить, и, как пра­вило, люди уже идут к пси­хи­атру. Это тре­тий этап — ста­дия тяже­лой демен­ции, когда дей­стви­тельно необ­хо­дима помощь пси­хи­атра, при­чем помощь больше нужна род­ствен­ни­кам боль­ного, а не самим боль­ным.

— Какие иссле­до­ва­ния про­во­дятся, чтобы поста­вить диа­гноз?
— Болезнь Альцгеймера уста­нав­ли­ва­ется на осно­ва­нии кли­ни­че­ских про­яв­ле­ний болезни, осо­бен­но­стей демен­ции, кото­рые можно под­твер­дить резуль­та­тами ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ского тести­ро­ва­ния. Есть опре­де­лен­ный набор неслож­ных тестов, кото­рые зани­мают мало вре­мени — около 10 минут, но при этом состав­лены так, чтобы по осо­бен­но­стям выпол­не­ния зада­ний можно было понять, какие именно струк­туры вовле­чены в пато­ло­ги­че­ский про­цесс, есть ли у боль­ных нару­ше­ние памяти и дру­гих функ­ций, харак­тер­ное именно для болезни Альцгеймера. К тому же есть опре­де­лен­ные изме­не­ния на МРТ, кото­рые можно уви­деть, если име­ются сомне­ния в диа­гнозе. Проблема в том, что пра­виль­ное тести­ро­ва­ние, оценка резуль­та­тов МРТ-диа­гно­стики в насто­я­щий момент пока доступна только на спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных при­е­мах, несмотря на отно­си­тель­ную неслож­ность подоб­ной задачи. На амбу­ла­тор­ном этапе ней­ро­пси­хо­ло­ги­че­ский скри­нинг не явля­ется рутин­ным обсле­до­ва­нием, поэтому такие паци­енты зача­стую про­пус­ка­ются на ран­ней ста­дии и попа­дают к врачу, когда уже не надо ника­кого тести­ро­ва­ния, чтобы поста­вить диа­гноз боль­ному.

Во все­мир­ной прак­тике для диа­гно­стики также исполь­зуют коли­че­ствен­ную оценку тех бел­ков, кото­рые при­во­дят к раз­ви­тию болезни Альцгеймера (био­мар­ке­ров), ино­гда это поз­во­ляет поста­вить диа­гноз еще до наступ­ле­ния демен­ции и частично упро­щает задачу диа­гно­стики. Но, повто­рюсь, болезнь Альцгеймера — диа­гноз в первую оче­редь кли­ни­че­ский и бази­ру­ется на сово­куп­ности про­яв­ле­ний, симп­то­мов, осо­бен­но­стей заболе­ва­ния и, как пра­вило, не вызы­вает затруд­не­ний при обра­ще­нии к спе­ци­а­ли­сту.

— При поста­новке диа­гноза с чего начи­на­ется лече­ние?
— К сожа­ле­нию, выле­чить болезнь Альцгеймера нельзя, и в любом слу­чае она будет про­грес­си­ро­вать, несмотря на про­во­ди­мое лече­ние. Весь вопрос в том, насколько быстро. И основ­ной зада­чей тера­пии явля­ется мак­си­мально замед­лить эту ско­рость. Существует 2 группы пре­па­ра­тов, кото­рые могут дей­стви­тельно помочь при этой болезни, — это инги­би­торы холинэс­те­разы и меман­тин. В каж­дом слу­чае схемы лече­ния и дозы под­би­ра­ются инди­ви­ду­ально в зави­си­мо­сти от ста­дии болезни и состо­я­ния паци­ента. Препараты эти доста­точно силь­ные, тре­буют опре­де­лен­ной после­до­ва­тель­но­сти в назна­че­нии и без пред­пи­са­ния врача их при­ни­мать нельзя. Сложность заклю­ча­ется в том, что лече­ние чаще всего направ­лено не на улуч­ше­ние состо­я­ния, а на замед­ле­ние ухуд­ше­ния. Не все­гда это полу­ча­ется доне­сти до род­ствен­ни­ков боль­ных, кото­рые ждут поло­жи­тель­ных изме­не­ний, вос­ста­нов­ле­ния каких-то утра­чен­ных функ­ций. Но ведь время бес­ценно, пода­рен­ные семье несколько лет при­выч­ной жизни, когда не нужно еже­ми­нутно думать о том, что паци­ент остался дома один, нани­мать сиде­лок, поме­щать боль­ного в медучре­жде­ния, как мне кажется, стоят того, чтобы зани­маться этими паци­ен­тами, вовремя уви­деть эту болезнь и начать лечить.

Дополнительно с род­ствен­ни­ками про­во­дится беседа о том, как зани­маться с боль­ным, как с ним раз­го­ва­ри­вать. Взрослому чело­веку сложно адап­ти­ро­ваться к изме­не­ниям и при­вык­нуть, что его мама или папа в какой-то момент из роди­те­лей пре­вра­ща­ются в детей, трудно изме­нить свое отно­ше­ние и пове­де­ние. Это колос­саль­ная соци­аль­ная драма для семьи, поэтому огром­ную роль играет пра­виль­ная работа с род­ствен­ни­ком, жела­тельно с при­вле­че­нием пси­хо­ло­гов. Иной раз этот аспект «лече­ния» зна­чит даже больше, чем назна­че­ние лекарств самому паци­енту.

— Какие заня­тия вы реко­мен­ду­ете для домаш­ней работы с паци­ен­тами?
— На самом деле, очень мало прак­ти­че­ских реко­мен­да­ций суще­ствует по этому вопросу. Из лич­ного опыта могу ска­зать, что неко­то­рых боль­ных можно увлечь соби­ра­нием паз­злов, это может на неко­то­рое время занять боль­ного. Самая глав­ная задача — не пытаться боль­ного «выклю­чить» из жизни по прин­ципу «не полу­ча­ется и не нужно». Чем больше паци­ент будет вовле­чен в жизнь, тем будет лучше. Нужно поста­раться окру­жить его мак­си­маль­ным коли­че­ством поло­жи­тель­ных эмо­ций, побольше гулять, ста­раться посе­щать с ним какие-то меро­при­я­тия. Не нужно давать слож­ные зада­ния, застав­лять его учить стихи или решать слож­ные при­меры, эти меха­ни­че­ские аспекты памяти, как пра­вило, не сра­ба­ты­вают. Память нужно тре­ни­ро­вать рабо­чими момен­тами, быто­выми. Например, можно сме­шать гречку с рисом и попро­сить боль­ного пере­брать крупу. Главное, создать обста­новку нуж­но­сти этой про­це­дуры, необ­хо­ди­мо­сти помощи. Во-пер­вых, это кон­цен­тра­ция вни­ма­ния, во-вто­рых, сти­му­ля­ция мел­кой мото­рики, в-тре­тьих, заня­тость паци­ента, потому что иной раз очень сложно его чем-то дома занять, он непо­сед­лив, все время куда-то стре­мится, хочет уйти. Такие малень­кие хит­ро­сти спа­сают. Но это должно быть систе­мой, про­грам­мой, кото­рую кто-то дол­жен раз­ра­ба­ты­вать. Пока это на уровне лич­ного опыта и обще­ния с род­ствен­ни­ками боль­ных.

«К сожа­ле­нию, выле­чить болезнь Альцгеймера нельзя, и в любом слу­чае она будет про­грес­си­ро­вать, несмотря на про­во­ди­мое лече­ние. Весь вопрос в том, насколько быстро. И основ­ной зада­чей тера­пии явля­ется мак­си­мально замед­лить эту ско­рость»

— Какая работа ведется с род­ствен­ни­ками?
— К сожа­ле­нию, в нашей стране соци­аль­ной про­грамме помощи род­ствен­ни­кам паци­ен­тов с болез­нью Альцгеймера явно не уде­ля­ется достой­ного вни­ма­ния, как впро­чем и самим боль­ным. Поэтому все реко­мен­да­ции, как пра­вило, инди­ви­ду­альны для ситу­а­ции каж­дого. Главное пом­нить, что к паци­енту с болез­нью Альцгеймера нужно отно­ситься как к ребенку. Когда он начи­нает каприз­ни­чать и что-то тре­бо­вать, а вам кажется это неадек­ват­ным, не надо ему объ­яс­нять: «Ты дол­жен сде­лать это, потому что так надо». Вспомните, ведь ребе­нок, когда иной раз кидает игрушку на пол, делает это не вам назло, а из иссле­до­ва­тель­ских сооб­ра­же­ний. Он наблю­дает, как она будет падать, ему это инте­ресно. Нельзя же нака­зы­вать ребенка за то, что он иссле­дует мир. И боль­ные с болез­нью Альцгеймера вынуж­дены также иссле­до­вать мир снова, потому что он для них ста­но­вится чуж­дым. Они могут зада­вать одни и те же вопросы по многу раз. И к этому надо отно­ситься спо­кой­нее, потому что любое повы­ше­ние голоса, любая кри­тика, любая агрес­сия в адрес боль­ного при­ве­дет к ответ­ной агрес­сии. Если боль­ной рвется к роди­те­лям или на работу, на кото­рую он давно не ходит, гораздо проще ему кив­нуть и ска­зать: «Хорошо, мы пой­дем туда зав­тра. Мы поедем к ним на сле­ду­ю­щей неделе». Больной забу­дет об этом через 5 минут, но вы избе­жите скан­дала, обиды и не ухуд­шите состо­я­ние паци­ента, потому что любой стресс нега­тивно ска­зы­ва­ется на его здо­ро­вье. А насколько нега­тивно это ска­зы­ва­ется на состо­я­нии самого род­ствен­ника, и пере­дать сложно. Если научиться, то жить с таким боль­ным ста­но­вится проще. Но если тре­бо­вать от чело­века такого же пове­де­ния, как было 3, 5, 10 лет назад, когда он был кан­ди­да­том наук, напри­мер, то ничего хоро­шего не вый­дет ни для боль­ного, ни для род­ствен­ника.

— Совершаются ли науч­ные откры­тия в обла­сти изу­че­ния болезни Альцгеймера?
— Основным направ­ле­нием науч­ных тру­дов, посвя­щен­ных болезни Альцгеймера, явля­ется поиски при­чин болезни, воз­мож­но­сти воз­дей­ствия непо­сред­ственно на этапы раз­ви­тия, про­во­дятся попытки созда­ния при­вивки от этого заболе­ва­ния. Продолжаются иссле­до­ва­ния, направ­лен­ные на изу­че­ние воз­мож­но­стей тера­пии за счет выве­де­ния белка (ами­ло­ида), из-за кото­рого начи­на­ется болезнь, созда­ние вак­цины, чтобы этот белок не накап­ли­вался. Однако тот факт, что отло­же­ние β-ами­ло­ида начи­на­ется за несколько деся­ти­ле­тий до пер­вых симп­то­мов болезни, зна­чи­тельно затруд­няет попытки воз­дей­ствия на этом этапе. Кроме того, этот белок обна­ру­жи­ва­ется и у людей, кото­рые не стра­дают болез­нью Альцгеймера, поэтому его роль пока до сих пор оста­ется не до конца понят­ной, и попытки воз­дей­ствия, к сожа­ле­нию, не при­но­сят ожи­да­е­мых резуль­та­тов. Но наука не стоит на месте, и мы ждем новых откры­тий, кото­рые изме­нят ситу­а­цию, однако пока болезнь Альцгеймера явля­ется эпи­де­мией 21 века, кото­рая охва­ты­вает все боль­шее коли­че­ство людей.

«Россия дает самый низ­кий про­цент ожи­да­е­мого роста заболе­ва­ния (2–2,5 раза через 30–40 лет), но в это верится с тру­дом»

— Может ли непра­виль­ный образ жизни в моло­до­сти повли­ять на появ­ле­ние болезни Альцгеймера в пожи­лом воз­расте?
— Самое инте­рес­ное, что несмотря на то, что болезнь Альцгеймера при­во­дит к гру­бому сни­же­нию интел­лекта, нет ника­кой раз­ницы в том, кто больше под­вер­жен этому заболе­ва­нию — чело­век, кото­рый всю жизнь зани­мался умствен­ным тру­дом, или тот, кто зани­мался физи­че­ским. Я даже скажу больше: по неко­то­рым дан­ным, физи­че­ская актив­ность явля­ется одной из мер про­фи­лак­тики этого заболе­ва­ния. Существуют све­де­ния, что если спать менее 6 часов в день, то β-ами­лоид не успе­вает выво­диться из мозга и может накап­ли­ваться, тем самым уве­ли­чи­вая риск раз­ви­тия болезни Альцгеймера в более позд­нем воз­расте. Употребление алко­голя имеет очень тон­кий баланс каса­тельно этой болезни. Так, регу­ляр­ное уме­рен­ное упо­треб­ле­ние алко­голя (не более 150 мл вина или 30 мл креп­кого напитка) может слу­жить мерой про­фи­лак­тики болезни, но пре­вы­ше­ние этих доз резко уве­ли­чи­вает риск. По моему мне­нию, любое заболе­ва­ние — это нехватка эмо­ций в тече­ние жизни, кото­рая потом выли­ва­ется в болезнь. Поэтому чем больше у чело­века спорта, раз­лич­ных увле­че­ний и смены рода дея­тель­но­сти, чем более он эмо­цио­на­лен и спо­со­бен полу­чать удо­воль­ствие и радость от жизни, тем меньше у него риск чем-то забо­леть.

— Какова рас­про­стра­нен­ность заболе­ва­ния?
— На сего­дняш­ний день рас­про­стра­нен­ность болезни Альцгеймера среди лиц 65 лет, по раз­ным дан­ным, состав­ляет 6–12%. Это огром­ная цифра. Получается, каж­дый 10-й чело­век старше 65 лет болеет болез­нью Альцгеймера. К 2050 году мы ожи­даем уве­ли­че­ние роста паци­ен­тов с болез­нью Альцгеймера в 3–3,5 раза. Это свя­зано с общей тен­ден­цией к поста­ре­нию насе­ле­ния, с боль­шей рас­про­стра­нен­но­стью заболе­ва­ния. И теперь пред­ставьте, если сей­час боль­ных около 6–12%, то уве­личьте это коли­че­ство даже в 3 раза, полу­чится порядка 20–30% к 2050 году — это каж­дый 4-й чело­век. То есть не будет ни одной семьи, кото­рую эта про­блема не затронет.

Россия дает самый низ­кий про­цент ожи­да­е­мого роста заболе­ва­ния (2–2,5 раза через 30–40 лет), но в это верится с тру­дом. К сожа­ле­нию, у нас нет объ­ек­тив­ных цифр и дан­ных. По ори­ен­ти­ро­воч­ным под­сче­там, в рам­ках миро­вой ста­ти­стики, в России должно про­жи­вать порядка 1,4 млн паци­ен­тов с болез­нью Альцгеймера. Это огром­ный город, огром­ный мега­по­лис. А диа­гноз ста­вится только 1–2% заболев­ших. Остальные непо­нятно где: дома опе­ка­ются род­ствен­ни­ками под мас­кой нор­маль­ного ста­ре­ния и стар­че­ских изме­не­ний или наблю­да­ются у вра­чей с раз­но­об­раз­ными диа­гно­зами, но не с болез­нью Альцгеймера. Соответственно, необ­хо­ди­мую своевре­мен­ную помощь эти боль­ные не полу­чают и очень быстро могут стать соци­аль­ной про­бле­мой.

— Есть ли отли­чия в веде­нии паци­ен­тов в России и за гра­ни­цей?
— К сожа­ле­нию, в России доста­точно сла­бая научно-иссле­до­ва­тель­ская база. У нас нет воз­мож­но­сти всем паци­ен­там брать ана­лиз на опре­де­лен­ные мар­керы болезни Альцгеймера, кото­рые делает весь мир давно и успешно. В России исполь­зуют это исклю­чи­тельно для науч­ной работы. У нас нет мето­дов совре­мен­ной ней­ро­ви­зу­а­ли­за­ции, кото­рая опре­де­ляет, где откла­ды­ва­ется β-ами­лоид в мозге, нет в доступ­ной прак­тике иссле­до­ва­ний, кото­рые спо­собны изу­чать уро­вень обмен­ных про­цес­сов в мозге. Не про­сто струк­туру, кото­рую мы видим на МРТ, а то, как они рабо­тают, насколько у них высок обмен веществ, насколько быстро ути­ли­зи­ру­ется и усва­и­ва­ется глю­коза. Эти иссле­до­ва­ния за рубе­жом, конечно, тоже не исполь­зу­ются в рутин­ной прак­тике, но они помо­гают идти впе­ред в плане иссле­до­ва­тель­ской работы и науч­ного про­гресса.

Если мы гово­рим про веде­ние самих паци­ен­тов, то оно везде оди­на­ко­вое: лекар­ства, исполь­зу­е­мые схемы и дозы одни и те же. Что отли­ча­ется, так это уро­вень соци­аль­ной под­держки: обес­пе­че­ние лекар­ствами, пси­хо­ло­ги­че­ская под­держка род­ствен­ни­ков. У нас посте­пенно ситу­а­ция меня­ется к луч­шему, но слиш­ком мед­ленно.

— Что дела­ется, чтобы изме­нить такое поло­же­ние дел?
— Огромная работа сей­час про­во­дится в нев­ро­ло­ги­че­ской среде. У нас суще­ствуют циклы, семи­нары по про­бле­мам когни­тив­ных нару­ше­ний и демен­ции. Ведь и в самой вра­чеб­ной прак­тике суще­ствует некая стиг­ма­ти­за­ция каса­емо этого диа­гноза, неже­ла­ние под­пи­сы­вать «при­го­вор» для паци­ента, при­зна­вать его неадек­ват­ным. Но, по сути, это про­сто диа­гноз, кото­рый тре­бует назна­че­ния опре­де­лен­ного лече­ния.

Если сей­час боль­ных около 6–12%, то уве­личьте это коли­че­ство даже в 3 раза, полу­чится порядка 20–30% к 2050 году — это каж­дый 4-й чело­век. То есть не будет ни одной семьи, кото­рую эта про­блема не затронет.

А вот в плане соци­аль­ной адап­та­ции таких боль­ных есть про­блемы, при­чем огром­ные. Пока это не станет все­об­щей про­бле­мой и пока чело­век не пой­мет, что это может слу­читься в семье каж­дого, ситу­а­ция не изме­нится. Можно изме­нить меди­цин­ский аспект: улуч­шить диа­гно­стику, сде­лать ее более ран­ней, своевре­мен­ной... Но чтобы сде­лать болезнь Альцгеймера соци­аль­ной про­бле­мой, нужна не только вра­чеб­ная ори­ен­ти­ро­ван­ность на это заболе­ва­ние, но и обще­че­ло­ве­че­ская. Должна быть общая идея, про­грамма по рас­про­стра­не­нию инфор­ма­ции об этой болезни, чтобы люди как можно раньше могли обра­титься за помо­щью. Необходимо раз­ви­вать про­граммы по соци­аль­ной под­держке, пси­хо­ло­ги­че­ской помощи род­ствен­ни­кам этих боль­ных. Должны быть какие-то кружки для паци­ен­тов, службы по уходу. И это все вопросы даже больше соци­аль­ные, чем меди­цин­ские.

— Есть ли инте­рес у сту­ден­тов меди­цин­ских вузов к болезни Альцгеймера?
— Медицинский вуз пыта­ется дать много инфор­ма­ции, и делает это вполне успешно. В инсти­туте должно про­ис­хо­дить пони­ма­ние каких-то гло­баль­ных про­цес­сов: общих при­чин и меха­низ­мов раз­ви­тия заболе­ва­ний, ана­то­мии, физио­ло­гии, меха­низ­мов воз­мож­ного лекар­ствен­ного воз­дей­ствия. То есть неко­то­рой основы, на кото­рой бази­ру­ются кли­ни­че­ские дис­ци­плины. Но боль­шин­ство заболе­ва­ний без боль­ных и без прак­тики ста­но­вятся набо­ром тео­рии и тех зна­ний, кото­рые очень сложно уме­стить в голове. Всегда нужна прак­тика, чтобы понять про­фес­сию, расти и раз­ви­ваться в ней. Прививать любовь к про­фес­сии, навер­ное, нужно в орди­на­туре, не в инсти­туте. У самого врача дол­жен быть инте­рес и нерав­но­ду­шие к тому делу, кото­рым он зани­ма­ется, к той спе­ци­аль­но­сти, кото­рую он выбрал.

«Но чтобы сде­лать болезнь Альцгеймера соци­аль­ной про­бле­мой, нужна не только вра­чеб­ная ори­ен­ти­ро­ван­ность на это заболе­ва­ние, но и обще­че­ло­ве­че­ская»

Чаще всего инте­рес появ­ля­ется с хоро­шим учи­те­лем, в моем слу­чае этим чело­ве­ком стал Олег Семенович Левин, заве­ду­ю­щий нашей кафедры, кото­рый очень давно зани­ма­ется про­бле­мой когни­тив­ных нару­ше­ний и активно раз­ви­вает это направ­ле­ние в нев­ро­ло­гии.

— Были ли слу­чаи в вашей прак­тике, когда уда­лось не только замед­лить раз­ви­тие болезни, но и улуч­шить состо­я­ние паци­ента? Вообще, воз­можно ли такое улуч­ше­ние?
— Я все­гда род­ствен­ни­кам моих паци­ен­тов ста­ра­юсь объ­яс­нить, что суть лече­ния в том, чтобы при­оста­но­вить тече­ние болезни, мак­си­мально отсро­чить период, когда станет совсем плохо. Я нико­гда не обе­щаю сде­лать лучше, хотя бывают ситу­а­ции, когда, дей­стви­тельно, неко­то­рые функ­ции улуч­ша­ются. Был один слу­чай, кото­рый мне запом­нился. Одна жен­щина при­вела свою маму, кото­рая по сро­кам болела 3–4 года. Привели ее поздно, как обычно. Я ей назна­чила лече­ние — ком­би­на­цию сразу двух групп пре­па­ра­тов, потому что демен­ция была уже доста­точно тяже­лая. Прошло при­мерно пол­года. На пороге появ­ля­ется дочка, одна, без мамы, и пла­чет, и сме­ется. Я понять ничего не могу, поду­мала, что что-то слу­чи­лось с паци­ент­кой. А она тере­бит какой-то кулек, про­тя­ги­вает мне его и никак не успо­ка­и­ва­ется. Я забрала этот пакет, откры­ваю, а там пирожки. Ее мама испекла пирожки! Эти малень­кие мелочи — тоже сча­стье. Раньше, до болезни, такие вещи оста­лись бы неза­ме­чен­ными. Но видеть какие-то мини­маль­ные подвижки, что чело­век стал лучше себя обслу­жи­вать, может пере­одеться без вашей помощи — это уже много. У меня есть набор сал­фе­то­чек, кото­рые вяжет паци­ентка с болез­нью Альцгеймера. Они ста­но­вятся кра­соч­нее, ажур­нее, раз­но­об­раз­нее. Она спо­койна, нашла себе дело, чем-то увле­ка­ется. И это здо­рово.

Знаете, есть такая фраза, что все при­хо­дит вовремя, для тех, кто умеет ждать. Вот в слу­чае с болез­нью Альцгеймера это неакту­ально, если вы уви­дели какие-то при­знаки болезни у близ­ких вам людей, не стоит ждать, ведь своевре­менно выстав­лен­ный диа­гноз и назна­чен­ное лече­ние могут пода­рить годы более пол­но­ценной жизни для целой семьи.

Фотографии: из личного архива Е. Васениной