Наркомания и алкоголизм в России стали моложе

В мае 2014 года одна из старейших частных наркологических клиник Москвы — Клиника Маршака — отметила 18 лет. Главный врач клиники Дмитрий Вашкин рассказал МЕД-инфо о том, как изменился «портрет» типичного московского наркомана и алкоголиказа это время, что было популярно в разные годы, и к чему готовятся наркологи в ближайшее время.

Клиника начала свою работу в 1996 году, когда наркотики были в моде. Тогда сложно было встретить тех, кто не попробовал бы хоть раз, но разнообразием рынок особо не отличался: в основном употребляли опиаты в различных их проявлениях: «черняшку», анашу, героин. Тогда к нам в клинику обращались молодые люди, в основном мужчины примерно 25 лет. Они были социально ориентированы, у них были цели, идеалы и мечты. То время было достаточно непростым для страны в целом и для молодого поколения в частности — часть из них уже упустила возможности «девяностых», а некоторые как раз разгребали последствия, понимая, что еще вся жизнь впереди. Те наркоманы жили по определенным правилам, если хотите, «понятиям». Может удивить, что за помощью обращались молодые люди, но возрастные опиатчики тогда умирали от некачественных наркотиков или принципиально бросали сами, «переломавшись» недельку и начиная потом пить водку. Некоторые, единицы, могли позволить себе регулярно употреблять наркотик и вести социально приемлемый образ жизни.

К «нулевым» начали появляться те, кто применял дезоморфин («крокодил») и метадон. Вы, наверное, слышали, что в ряде стран действует так называемая «заместительная терапия», в основе которой лежит идея снижения риска употребления. Зависимым от опиатов государство легально выдает метадон — синтетический аналог героина. Таким образом, человек не втягивает в употребление других, для того чтобы добыть денег на вещество, не грабит и не убивает, не передает инфекции через использование общего шприца, но остается наркоманом до конца своих дней. В России такой практики никогда не было и даже после присоединения Крыма там решено было свернуть метадоновую программу, обеспечив зависимым лечение. Меж тем в 2000-х рынок заполонил «черный метадон», который содержит массу токсичных веществ и вызывает куда более сильный абстинентный синдром.

За помощью обращались молодые люди, но возрастные опиатчики умирали от некачественных наркотиков или принципиально бросали сами, «переломавшись» недельку и начиная потом пить водку

Что же касается дезоморфина, на наше счастье, у нас было всего несколько очень сложных случаев, которыми пришлось заниматься. Дело в том, что он убивает не только личность, но и буквально разлагает тело. Это та история, когда счет идет на часы. И в этой ситуации, например, «спасти ногу», съеденную до кости язвами — самая сложная и важная задача, потому что если человек останется живым, но инвалидом, велика вероятность того, что чувство вины его просто изничтожит.

В 2005 году мы начали принимать все больше потребителей «быстрых» синтетических наркотиков — экстази, «спидов», амфетаминов. Тогда же начался период «винта». Потребители этих наркотиков — марафонцы. Они могут дни на пролет находиться в состоянии наркотического опьянения и не способны самостоятельно и добровольно прекратить употребление. Синтетика вообще в этом плане коварна: она серьезно бьет по мозгу и психике, моментально гарантируя «положительный» результат. В эту же категорию я отнес бы и один из «благородных» синтетических наркотиков — кокаин.

Если человек останется живым, но инвалидом, велика вероятность того, что чувство вины его просто изничтожит

Кокаин появился в России в начале 20 века и всегда был наркотиком богемы из-за высокой стоимости. Не бывает «чистых» кокаинщиков — эта зависимость часто сопровождается алкоголизмом, потому что «снимаются» при помощи крепкого алкоголя— виски, например. Кокаин, на мой взгляд, один из самых интересных наркотиков в плане того, что он не вызывает физической зависимости, но очень сильно влияет на мозг и вызывает сильнейшую психологическую зависимость. Потребители кокаина часто жалуются на состояние зубов и десен, на что я им говорю, что они еще не делали МРТ мозга. Кокаин буквально выжигает его, оставляя в память о себе постоянную тревожность, метеозависимость и психозы. Но надо отметить, что число кокаинщиков удивительным образом величина постоянная. Их не было у нас только в начале нашего пути, сейчас же в стационаре всегда есть 1–2 человека, страдающих этой зависимостью.

Буквально несколько лет назад мы столкнулись с тем, что рынок заполнила синтетика нового класса — «спайсы», соли для ванн и так далее. Каждый день появляется десяток новых веществ, которые практически невозможно законодательно запретить. Лаборатории разрабатывают составы, которыми можно обрабатывать любую траву, да что уж там, даже ваши собственные волосы могут стать наркотиком! Ужас ситуации состоит в том, что основные потребители — подростки, которые купились на цену, словосочетание «легальный наркотик» и удобство применения: нет никаких следов от инъекций. Спайсы вызывают состояние искусственной шизофрении — вы только представьте себе, что подросток всего за пару недель становится психически больным.

Кокаин буквально выжигает мозг, оставляя в память о себе постоянную тревожность, метеозависимость и психозы

Когда правительство принимало решение о тестировании школьников на наркотики, я часто говорил о том, что эта мера не принесет желаемых результатов именно из-за появления на рынке «синтетики» нового поколения. Тест-полоски покажут амфетамин, метадон и кокаин, но не спайсы. Только специальный анализ крови может показать, употреблял ли человек вещества, состав которых похож на спайсы — сотни соединений! Мы долго работали над этой проблемой и, насколько мне известно, только мы сейчас берем анализ, который может показать употребление порядка 450 видов синтетических веществ: спайсов, солей, нюхательных смесей и так далее. К сожалению, именно это направление в наркологии и есть наше ближайшее, не самое светлое, будущее. И эта зависимость, пожалуй, самый сложный случай, потому что после месяца–двух регулярного употребления у человека полностью меняется личность.

Если вы спросите у меня, кто он — столичный наркоман 2014 года, — я отвечу вам, что это инфантильный молодой человек, у которого помимо наркотической зависимости можно диагностировать психические расстройства. Чаще всего он употребляет синтетические наркотики или же является полинаркоманом. Мне сложно сказать, что толкает его на употребление, но полагаю, что это новые традиции и привычки общества: мы все меньше времени проводим вместе с семьей, отдаем своих детей во власть гаджетов и компьютерных игр, предпочитаем измерять любовь выданными деньгами. У современных наркоманов нет стержня, который помог бы им не сломаться, вылечиться и пойти дальше — они слабее морально, физически. Такое чувство, что у них нет идеалов и цели.

У современных наркоманов нет стержня, который помог бы им не сломаться, вылечиться и пойти дальше — они слабее морально, физически

Полинаркомания, кстати говоря, сейчас явление достаточно частое, раньше было меньше. Дело в том, что человек осознанно выбирает себе «любимый» наркотик, который приносит нужный ему эффект: каждый ищет свой «кайф». Героиновый наркоман, если не заставит жизнь, не будет употреблять «винт» — ему не «интересен» тот эффект, который дают «быстрые» наркотики. А сегодня к нам все чаще попадают люди, которые комбинируют 2 и более наркотика, например, кокаин, алкоголь и оксибутиат натрия.

Что касается алкоголизма, то за это время он тоже стал моложе. Если раньше средний возраст по больнице был 53 года, то мы уже говорим о 42. Стало больше женщин-алкоголиков. Год назад у нас в один месяц был просто «женский заезд»: в клинике находилось всего несколько мужчин-алкоголиков, а все остальные с алкогольной зависимостью — женщины. Я связываю это с тем, что современное общество заставляет женщин уподобляться мужчинам: исторически страсть к саморазрушению (алкоголь, драки, риск) — мужская привилегия. Сегодня же в моде «унисекс» — женщина не обязана строить семью и возлагать функции добытчика на мужчину, поэтому чаще злоупотребляют женщины, которые социально успешны, они так снимают напряжение и пытаются «забыть» о проблемах в личной жизни. Или же, наоборот, пьют те, кто «успешно» вышли замуж, но так и не смогли реализовать себя в социальном плане.

Что касается алкоголизма, то за это время он тоже стал моложе. Если раньше средний возраст по больнице был 53 года, то мы уже говорим о 42

Пример нашей клиники позволяет понять о ситуации с употреблением психоактивных веществ в больших городах. Подавляющее большинство наших пациентов — жители городов-миллионников. Питер опережает Москву примерно на полгода. Северная столица обычно первой пробует различные новшества. Они ближе к Европе, там иной уклад жизни: больше клубов, богемы. Новосибирск идет с нами почти в ногу. А вот всего в паре сотен километров от Москвы ситуация иная: там люди все еще употребляют маковую соломку, потому что больше ни на что нет денег.