15 сентября 2017, 09:54 X 14091 K 0

Елена Николаевна Каухова, врач акушер-гинеколог, доктор медицинских наук, профессор, заведующая 1-м гинекологическим отделением ГКБ № 31 Департамента здравоохранения г. Москвы, лауреат премии правительства г. Москвы, лауреат медицинского фестиваля «Формула жизни», рассказала МЕД-инфо о том, кто такой идеальный гинеколог и как его найти, а также мы поговорили о жизни, учителях и пациентах.

— Елена Николаевна, мне бы очень хотелось, чтобы вы рассказали, как вы пришли в профессию?

— В профессию я пришла не совсем обычно. С детства достаточно успешно занималась музыкой, окончила Гнесинскую музыкальную школу по классу «фортепиано», училась в Гнесинском училище. Но, когда мне было лет 13, на экраны вышел фильм по повести Аксенова «Коллеги». Увидев его, я поняла, что хочу стать врачом. И только хирургического профиля. Это была мечта всей моей жизни, поэтому после окончания трех курсов Гнесинского училища я со второго раза поступила во Второй медицинский институт им. Николая Ивановича Пирогова. После института я пришла в ординатуру на кафедру лечебного факультета, а потом — в ГКБ № 31 работать врачом-дежурантом.

Мне повезло: тогда здесь была база выдающегося ученого и необыкновенного человека, который руководит нашим направлением, академика Галины Михайловны Савельевой. Тут уже выросла целая плеяда больших ученых — Валентина Григорьевна Бреусенко, ее ученик профессор, член-корреспондент Георгий Натанович Голухов, который возглавляет нашу больницу, другой ее ученик академик Марк Аркадьевич Курцер, который пришел заведовать кафедрой. Конечно, Галина Михайловна у нас — № 1. Под ее руководством и под руководством Валентины Григорьевны я тогда работала практическим врачом, потом защитила кандидатскую, а в 2005 году — докторскую диссертацию. С 1991 года я заведую 1-м гинекологическим отделением больницы. И еще я преподаю на кафедре акушерства и гинекологии педиатрического факультета теперь уже университета имени Николая Ивановича Пирогова.

— Никогда не жалели?

— Я себя больше нигде не представляю. (Улыбается.) И эту свою любовь я переделала дочери. Она у меня акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук, долгое время работала здесь санитаркой, потом защитилась. Сейчас она заведует отделением на кафедре репродуктологии МГУ. Ее руководителем тоже была Галина Михайловна Савельева.

Безусловно, мы гордимся тем, что у нас одна из старых кафедр, старых не по возрасту, а по устоям, взглядам. Несмотря на то, что у нас много всего прогрессивного и нового, все же систему взаимоотношений с людьми, с пациентом мы взяли оттуда, от наших учителей. Это хорошие старые русские, советские традиции.

«Идеальный гинеколог должен быть очень корректным. У каждой женщины — свой болевой порог чувствительности».

— Каковы особенности взаимоотношения с пациентом?

— В свое время моя сестра работала в Японии, она сказала, что там с пациентом никто не разговаривает: вводят параметры в компьютер, он показывает диагноз. У нас сейчас в арсенале здравоохранения тоже есть необыкновенное количество различных методик — мощная ультразвуковая диагностика, эндоскопическая, лабораторная диагностика, компьютерная диагностика и т. д. Мы часто ездим на конгрессы, общаемся с учеными мирового уровня и понимаем, что у нас все необходимое есть. Но самая главная методика, которую мне привили мои учителя, — это общение с пациентом.

Мой учитель Валентина Григорьевна Бреусенко говорит, что может поставить диагноз внематочной беременности без ультразвуков, дополнительных обследований, без компьютеров, — просто побеседовав с больным. Это называется сбор анамнеза. В наше время мы почему-то иногда уходим от общения с человеком. Мой другой учитель Людмила Николаевна Богинская говорила: «Запомни на всю жизнь, что первая мысль — божеская. А дальше ты от нее начинаешь уходить, накручиваешь, и в итоге окажется, что ты подумал об этом сразу, но почему-то это ушло». То есть вот эту первую мысль после того, как ты побеседовал с пациентом, надо обязательно фиксировать в своей голове, в своей душе.

Безусловно, надо уметь разговаривать с пациентом. Те же самые параметры крови, ультразвуковые параметры, у 5 человек могут быть абсолютно одинаковыми, но, если пациент тебе рассказал про себя все, нюансы личной жизни, психологические моменты, значит, все получится. Кроме того, разные люди по-разному воспринимают вообще все, что с ним происходит. Иногда я просто могу сказать человеку: «Знаете, вам врачи не нужны. Вы анатомически здоровы. Нужно лечить другие аспекты своей жизни». То есть главной методикой все же остается общение с пациентом, умение вытянуть его на разговор, чтобы он с тобой поделился, а самое главное — тебе это должно быть интересно, пациент не должен надоедать. Я знаю, что многие врачи 1 минуту слушают, потом начинают перебивать: я сама с этим сталкивалась. Я понимаю, такие нагрузки и такие объемы, что не всегда успеваешь толком побеседовать, но к этому надо стремиться.

— Какие диагностические методики у вас есть?

— Наша больница довольно молодая. По значимости серьезная, а по возрасту она, конечно, значительно моложе, чем Боткинская, Первая Градская и другие. Мы открылись всего-навсего в 1970 году, сейчас будем готовиться к своему 50-летию. За 20 лет тогда главный врач, а сейчас президент больницы Георгий Натанович Голухов эту больницу просто преобразил. Наши гинекологические отделения начали функционировать сразу после открытия больницы, в декабре 1970 года. Первую операцию сделала Галина Михайловна Савельева по поводу внематочной беременности. И сразу это отделение стало базой кафедры акушерства и гинекологии педиатрического факультета под руководством Галины Михайловны. Поэтому, конечно, все очень бурно развивалось. Все эти годы 31-я больница могла гордиться тем, что мы известны не только в Москве, но и во всем Советском Союзе.

У нас очень рано появилось ультразвуковое оборудование. Фактически наша кафедра, наше отделение были одним из основоположников эндоскопической диагностики, лапароскопии в гинекологии. Диагностическую лапароскопию начала у нас доцент Богинская Людмила Николаевна. Оперативная лапароскопия — это у нас профессор Штыров Сергей Вячеславович. Он первый начал осуществлять большие эндоскопические операции. Сейчас это уже широко применяется, практически все врачи, которые дежурят, владеют этим методом. Эндоскопия сегодня — это уже не только диагностический, но и лечебный, и хирургический метод. Основоположником гистероскопии как раз стала Валентина Григорьевна Бреусенко. Кроме того, эндоскопия как внутриматочная, так и внутрибрюшная у нас на очень высоком уровне.

Мы были в первых рядах по теме органосохраняющих операций. Марк Аркадьевич Курцер, когда был молодым специалистом еще у нас в ординатуре, был настроен очень радикально на оперативную работу, а потом, когда стал опытным и мастистым, всегда говорил «руки прочь от матки». Убирать орган сейчас уже считается некорректным, неправильным, и только в самых крайних случаях. В связи с этим был разработан метод, за который наша клиника получила государственную премию, — лечение миом с помощью эмболизации артерий. С этим мы выступали на больших международных конгрессах. Сейчас это уже стало достаточно рутинным методом.

«Главной методикой все же остается общение с пациентом, умение вытянуть его на разговор, а самое главное — тебе это должно быть интересно, пациент не должен надоедать».

— В чем он заключается?

— Когда убирается матка, у женщины пропадает репродуктивная функция, менструальная, возникают психологические моменты. И, конечно, это неправильно. Для того чтобы у миомы не было тенденции к росту или она проходила определенную субинволюцию, используют метод эмболизации артерий. Он не убирает миому совсем, он задерживает ее рост. Очень часто миоматозные узлы имеют такую локализацию, что вызывают кровотечения, которые изнуряют женщин.

У нас сейчас большое отделение, которое занимается эмболизацией сосудов не только в гинекологии, но и в других направлениях с целью остановки кровотечений, особенно при раковых опухолях. Этот метод используют сосудистые хирурги. Он заключается в том, что вводятся специальные эмболы, которые закупоривают, блокируют питание, доступ крови к определенному органу, опухоли или патологическому процессу. Так, при отсутствии питания получается отсутствие роста или субинволюция, или остановка кровотечения, то есть блокируется доступ кровоснабжения к патологическому объекту. Мы с успехом проводим эмболизацию маточных артерий. Кстати, Москва дала нам квоту, спасибо московскому здравоохранению. А так это достаточно дорогостоящее лечение.

Несмотря на то, чтобы наши женщины мешки на себе не носят, очень много пролапсов гениталий, то есть выпадений и опущений, причем у совсем молодых женщин, у пожилых и у совсем пожилых. Бывает и полное выпадение, и частичное опущение. У нас в клинике сейчас на первое место вышла коррекция пролапса гениталий, как самостоятельная операция, так и с использованием различных синтетических материалов, установка сеток, петли и т.д. Все это у нас тоже есть.

Сама я долгие годы занимаюсь профилактикой рака шейки матки. У меня обе диссертации написаны на эту тему. Несмотря на то, что сейчас разработано много методов лечения, есть вакцины, написано масса статей, проводятся конгрессы, все равно сегодня это актуально, раки молодеют, и очень много тяжелых дисплазий. Все это требует тщательного подхода и своевременной диагностики. Когда своевременно поставлен диагноз и проведено адекватное лечение, серьезных неприятностей не бывает. Проблемы бывают только у тех, кто не ходит к врачам 3, 5, 7 лет. Сегодня диагностическая база очень серьезная: стоит лишь 1 раз в год прийти к гинекологу и сдать совершенно элементарные анализы.

— Какие это анализы?

— Это осмотр гинеколога не меньше 1 раза в год, а при наличии каких-то патологических процессов можно и чаще (раз в полгода). Обязательно ультразвуковое исследование органов малого таза, цитологическое исследование (проверка на наличие атипических клеток), исследование на онкологические маркеры (они повышаются при появлении патологических процессов), которые делаются абсолютно во всех лабораториях. И, конечно, нужно смотреть молочные железы. Сейчас очень много заболеваний молочной железы. К нам это в меньшей степени относится, потому что этим занимаются маммологи. За рубежом молочными железами занимается один и тот же врач — у нас это разделено. Но мы все равно, когда берем пациента, требуем, чтобы молочные железы были обследованы. Ведь все патологические процессы, гинекологические и молочной железы, ходят рядом, как две подруги. Я бы еще рекомендовала обследовать щитовидную железу, сделать ультразвук щитовидной железы.

— Вы сказали, что раки активизировались. Что включает в себя профилактика рака шейки матки?

— Профилактика — это естественно своевременное посещение врача, потому что шейка доступна для осмотра глазами. Кроме того, существует метод кольпоскопии. Каждый акушер-гинеколог должен им владеть, чтобы посмотреть в микроскоп и увидеть то, что его настораживает. Обязательно взятие мазков на цитологию у женщин любой возрастной группы. Рак шейки касается тех людей, которые не соблюдают элементарные правила женской гигиены. Считается, что это неадекватное предохранение, частая смена партнера, травматизация шейки какими-то манипуляциями, аборты. Все это сказывается. У женщины, которая рожает, нужно, чтобы шейка была восстановлена, чтобы не было входной инфекции. И, конечно, нужно, чтобы не было фоновых заболеваний. Например, если у женщины эрозия (все патологические процессы на шейке называются эрозией), сейчас есть 2 мнения, лечить или не лечить. Считается, что что-то можно просто наблюдать. Это может решить только специалист, поэтому самая главная профилактика — сходить на осмотр к хорошему врачу.

— Идеальный гинеколог — какой он?

— Во-первых, идеальный гинеколог — это человек образованный, который читает, который следит за новшествами и современными веяниями. Самое страшное для гинеколога — это, как говорит наша Галина Михайловна Савельева, никогда нельзя быть с тазовой ориентацией. Гинеколог должен видеть человека в целом, в комплексе, интересоваться, чем он болеет, какая симптоматика.

Во-вторых, идеальный гинеколог должен быть очень корректным. У каждой женщины — свой болевой порог чувствительности. Я знаю пациентов, которые гинекологов боятся как огня. Потому что в первый раз, когда она пришла к гинекологу совсем молоденькой нерожавшей женщиной, ей было больно. Я не говорю, что врач смотрит грубо, у каждого доктора свой почерк, но ведь есть же зеркала поменьше, гели и т. д. Важно, чтобы женщина перед осмотром не испытывала ужаса. Бывает, что беременные боятся осмотров. Я всегда им говорю, что осмотр гинеколога — самый безвредный, потому что он не несет никакой компьютерной энергетики. Он несет только мою энергетику, мою руку, мою душу и мое желание вам помочь. И если пациентку аккуратно посмотришь, она фактически ничего не чувствует. Мужчины в гинекологии, кстати, порой более корректны, более внимательны бывают.

Все остальное приходит с годами и практикой. Если ты хочешь, научишься. Если ты не хочешь, то если у тебя даже 7 пядей во лбу, ничего не получится. Ведь специалист — это не только талант, это в большей степени упорство и желание.

— Как же все-таки найти своего врача? Ведь есть такое понятие «свой гинеколог».

— Гинеколог, как и стоматолог, должен быть свой. Конечно, работает сарафанное радио. Те, кто когда-то ко мне пришел, сегодня приводят своих дочек и внучек. Я думаю, что распознать своего врача можно по ощущениям: если тебе человек понравился, тебе с ним комфортно, хочется с ним поделиться. Когда у человека что-то происходит, он в ужасе, не знает, к кому обратиться. Хочешь быть хорошим врачом — никогда никому не отказывай! И самый главный закон — не давай консультаций по телефону, так нельзя поставить диагноз, пациента надо видеть.

— А с какими проблемами к вам чаще обращаются?

— Мы занимаемся всей гинекологической патологией. У нас есть и плановая, и экстренная госпитализация. Сейчас у нас лежат беременные женщины на сохранении, женщины с патологическими формами беременности, с опухолевыми процессами, опущениями, выпадениями, бесплодием, эндометриозами. Это наиболее частые обращения. Через мое отделение проходит порядка 5000 человек в год. Из них 75 % требуется операция. Раньше было еще больше. Единственное, чем мы не занимаемся, это раками шейки у молодых. В этом случае мы проводим только симптоматическое лечение, чтобы остановить кровотечение. В экстренном случае мы, конечно, тоже оперируем — нужно, чтобы человек жил. Но раками занимаются онкологи.

Мы работаем вместе с анестезиологами, хирургами, урологами, у нас много сочетанных операций. У нас нет возрастного ценза: мы помогаем всем. Пока человек нуждается, жив, мы считаем своей обязанностью никому не отказывать и помогать.

«Мы сейчас живем в эпоху перемен, идет модернизация здравоохранения. И, конечно, что-то нравится, что-то не нравится. К реформам надо относиться философски. Человеку всегда тяжело то, чего он не умеет».

— Я знаю, что кесарево сечение делается только по показаниям, но где-то читала отзывы беременных, которые хотят, чтобы им сделали, независимо от показаний. Показания ведь должны быть?

— Вопрос тактики ведения родов решает врач акушер-гинеколог. Есть женщины, которые переживают, что у нее потом что-то будет с родовыми путями или возникнут проблемы в плане интимной жизни, есть люди, которые просто боятся. Но это все неправомочно, потому что рубец на матке уже является патологией, и эти женщины всегда входят в группу риска. Оперативные роды делаются исключительно по показаниям. Да, есть пациентки, которые готовятся к плановому кесареву сечению, но это в том случае, если у них какая-то сопутствующая патология. Сейчас чаще беременность наступает уже в деликатном возрасте, ближе к 40 годам, когда родовые пути не такие эластичные, как хотелось бы. В каждом случае надо взвешивать, сможет ли женщина родить сама.

— С чем связаны неразвивающиеся беременности?

— Сейчас есть 2 проблемы — забеременеть и выносить. Я думаю, что виной тому экология, питание, излишние нагрузки. Понимаете, у детей должна отдыхать голова, потому что голова всем управляет. Мне тоже хочется, чтобы мои внуки были умными, образованными. Но сейчас с детства девочкам так тренируют мозги, что на репродуктивную и менструальную функции не остается места: у них все направлено на психологические и физические нагрузки. Они не расслабляются, у них нет нормальной детской жизни. И второе по поводу бесплодия — это очень раннее начало половой жизни, инфицирование, нелеченные патологические процессы шейки матки, перенесенные вагинозы, курение и т. д. Я убеждена: чтобы иметь ребенка, нужно иметь внутреннюю чистоту.

— У Гиппократа есть выражение: «Любовь к врачебному искусству — это любовь к человечеству»...

— Я тоже считаю, что медицина — это где-то на грани науки и искусства. Недаром среди врачей много творческих личностей, писателей, поэтов, композиторов. Кстати, я являюсь автором гимна ГКБ № 31, гимна фестиваля «Формула жизни».

Мы сейчас живем в эпоху перемен, идет модернизация здравоохранения. И, конечно, что-то нравится, что-то не нравится. На мой взгляд, прогресс заключается в том, что в эпоху перемен то, что не подходит, само забудется, а зерно прогресса останется и продвинется вперед. Поэтому к реформам надо относиться философски. Человеку всегда тяжело то, чего он не умеет.

Фото из личного архива Е. Н. Кауховой. Автор главной фотографии Сергей Вячеславович Штыров.