20 января 2014, 13:09 X 4523 K 0

Не так давно система оказания медицинской помощи в столице претерпела ряд изменений: объединение поликлиник, система обязательной диспансеризации, попытки создания для медицинских учреждений системы государственно-частного партнерства. О том, с какими сложностями пришлось и приходится сталкиваться врачам и пациентам в ходе этих преобразований, МЕД-инфо рассказала депутат пятого созыва Московской городской думы, председатель комиссии по здравоохранению и охране общественного здоровья, автор инициатив по улучшению качества медицинских услуг в городе Людмила Васильевна Стебенкова.

— Людмила Васильевна, в начале прошлого года были проблемы с поставкой жизненно необходимых лекарственных средств в регионы. Есть ли в Москве сложности в этом плане?
— Да, проблемы были, связаны они были с тем, что мы перешли на другую систему поставки. Ранее конкурс проходил по всем наименованиям лекарственных средств, теперь же проходит аукцион: 800 наименований и, соответственно, 800 аукционов. На аукцион выставляется не торговое наименование препарата, а химическая формула. Законы здесь простые: кто дешевле продает, у того и покупаем. В самом начале мы испытывали сложности с проведением аукционов, но теперь система отрегулирована. Конечно, существует и ряд недостатков. Сейчас необходимо вводить систему лекарственного страхования, когда льготник может по страховому полису получить в аптеке бесплатное лекарство. В случае, если ему необходим иной препарат, то он может доплатить некую сумму и приобрести нужное лекарство. К сожалению, на данный момент такой возможности нет. Все лекарства, которые были приобретены, должны быть реализованы. У больного может быть аллергия на какой-то из препаратов, в этом случае нужно закупать лекарство специально для него. Вот почему система лекарственного страхования более удобна.

— Говорилось о том, что в 2014 г. закупка препаратов будет возложена на регионы, и перестанет существовать стандартизованная система программы «7 нозологий». Как вы считаете, это целесообразно?
— Мы выступали против этого введения, потому что тогда произойдет подорожание препаратов. Пациентские организации также активно выступают против этой системы.

— Сейчас введена система обязательной диспансеризации, то есть раз в три года человек должен ее проходить. Как мотивировать людей это делать?
— Необходимо договориться с работодателями, чтобы они выделяли один день для диспансеризации своих сотрудников. Для работодателя также выгодно, чтобы работники были здоровы. Просто выделить один день, оплатить его и договориться с лечебным учреждением о диспансеризации. Возможно, имеет смысл проводить диспансеризацию в летний период времени, когда поликлиники не так загружены. В целом же необходимо стимулировать работодателя, чтобы он также был заинтересован в диспансеризации своих работников.

— Как вы считаете, как все-таки стимулировать? Есть, наверное, зарубежные схемы?
— Знаете, нехватка кадров и диспансеризация — это две вещи, с одной стороны, параллельные, с другой стороны, пересекающиеся. В каком смысле? Нехватка кадров — это вопрос хронический. Реформа здравоохранения, которая сейчас проводится в городе, направлена в том числе и на восполнение кадров. Последняя реорганизация сыграла существенную роль в этом. Люди не хотят трудиться в поликлинике, потому что и платят мало и условия плохие. Здесь надо работать совокупно: условия создавать, проводить мероприятия, заключать контракты с медицинскими университетами, чтобы ребята у нас работали после вуза. Что касается диспансеризации, то она оплачивается отдельно, врачи не просто так работают. Заработная плата у медперсонала повышается, что стимулирует стремление работать. Поэтому я считаю, что нехватка кадров — это вопрос временный, который в ближайшем будущем удастся разрешить.

— Лето — наиболее свободный период в поликлиниках, когда можно пройти диспансеризацию. Кто должен координировать этот процесс?
— Работникам бюджетной сферы выделяют отдельные часы на то, чтобы пройти диспансеризацию, к примеру, около двух часов в день. Не стоит забывать, что сегодня на прием к врачу запись осуществляется в инфоматах. Терапевт принимает пациентов шесть часов, два часа из которых выделены на диспансеризацию, и талоны в течение этого времени выдаваться не будут.

— Это возможно?
— В ряде поликлиник это уже реализовано. Для диспансеризации выделяются часы, и на эти часы просто не выдаются талоны. Процесс диспансеризации начался с бюджетной сферы. Дело в том, что в этой сфере все происходит более дисциплинировано: школы заключают договора с поликлиникой и проходят обследование в определенное время. На встречах с населением люди мне рассказывали, что в целом остались довольны всем процессом.

— Как стимулировать молодых специалистов получать профессию врача и работать в государственных поликлиниках?
— Существует несколько нюансов. Во-первых, необходимо оптимизировать штатное расписание лечебных учреждений. Во-вторых, нужно привлекать условиями труда и заработной платой и стараться в этой сфере конкурировать с частным сектором. Необходимо понимать, что частный сектор не сможет полностью захватить рынок, потому что у нас в стране не такой большой процент платежеспособного населения. Российские медицинские университеты ежегодно выпускают самое большое в мире число специалистов. К сожалению, многие работают то в частных клиниках, то в фармкомпаниях, мало кто идет работать в государственные поликлиники, и это всем давно известно.

— Каких специалистов не хватает в России, в Москве в частности, а каких много?
— В России и особенно в столице не хватает участковых педиатров, участковых терапевтов, реаниматологов, отоларингологов, офтальмологов. При этом сегодня мы наблюдаем избыток акушеров-гинекологов.

— С чем связан избыток акушеров?
— Так сложилось с годами. Всегда считалось, что эта специальность позволит заработать неплохие деньги.

— Насколько целесообразным было присоединение и объединение поликлиник?
— Объединение поликлиник позволило нам решить многие вопросы, касающиеся специалистов медучреждений. Ранее у нас было 250 юридических лиц и обеспечивать каждого специалистами было крайне сложно. Сейчас ситуация изменилась: в каждом объединении есть как минимум 2-3 специалиста. Пациенты могут узнать в инфомате, что, например, в соседнем филиале попасть к нужному врачу можно быстрее, чем в своей поликлинике. Объединение позволило лучше управлять системой, потому что контролировать 46 главных врачей проще, чем 250. Кроме того, это немалое сокращение расходов — около 30%. Бухгалтерии также попадают под реформирование, они будут централизованы. Это значит, что бухгалтер будет работать с определенным медицинским учреждением.

— Недавно нам написала пациентка, ее ребенок страдает фенилкетонурией. Она не может получить лекарство: аптека не отпускает его по непонятной причине. Как быть?
— Если препарат входит в 24 нозологии, то этот вопрос еще не решен по финансированию на федеральном уровне. Что касается «7 нозологий», то он решен по финансированию, вопрос только в том, кто закупает лекарства. Что касается этой женщины, очевидно, проблема связана с какими-то техническими недоработками.

— Как вы прокомментируете приказ о скорой помощи, который просуществовал месяц в конце прошлого года?
— Это внутренний приказ, который по сути своей правильный, только, возможно, был изложен не совсем понятно. Если у больного угрожающее жизни состояние, то скорая его госпитализирует, в противном случае она должна отдать его под наблюдение неотложной помощи или поликлиники. Вот о чем был этот приказ. Он был не совсем корректно сформулирован. Скандал возник из-за больного с поврежденным пальцем, который в течение пяти дней не приходил на перевязку. В связи с этим состояние больного ухудшилось, поднялась температура, он вызвал скорую помощь. Скорая не могла его госпитализировать по той причине, что он амбулаторный больной, и это было бы нарушением амбулаторного режима. Не стоит забывать, что себестоимость вызова скорой помощи составляет не менее 5 тысяч рублей. Себестоимость вызова неотложной помощи составляет тысячу рублей. Неотложная помощь также сотрудничает с врачами, которые работают с пациентами на дому. Что касается пациента с поврежденным пальцем, то он запросто мог вызвать врача на дом, чтобы тот сделал ему перевязку.

— И тем не менее этот приказ был отменен?
— Он был отменен в связи с выходом приказа Министерства здравоохранения.

— И не будет пересматриваться?
— Порядок по-прежнему существует, его никто не отменял. Скорая помощь по-прежнему будет госпитализировать только тех больных, которые в этом нуждаются. Пациентов, к примеру, с гипертоническим кризом, не угрожающим состоянию и без инсультных или инфарктных проявлений, конечно, оставят дома под наблюдением врача.

— Человек всегда может понять, когда ему нужно вызвать врача на дом, скорую помощь или неотложную помощь?
— Процедура проходит следующим образом: пациент звонит по единому номеру, где ему отвечает диспетчер службы. По ходу диалога диспетчер выясняет, какого рода проблема, затем врач помогает диспетчеру принять решение, кого отправить на вызов: скорую или неотложную помощь.

— В последнее время все больше таких случаев: закрываются государственные поликлиники, и на их месте образуются частные центры. Например, 63 больница.
— Этя больница не попала под реформу модернизации системы здравоохранения, поскольку бюджетных средств было недостаточно. Этот случай можно рассматривать как пример государственно-частного партнерства, когда инвестор вкладывает деньги в модернизацию больницы, а также выделяет дополнительные средства в бюджет, к примеру, 4 млрд. рублей вкладывают в модернизацию, 1 млрд. идет в бюджет. При этом больница остается государственной и обслуживает около 40% бюджетных больных.

— Насколько я знаю, эту больницу выкупили и хотят на ее месте открыть 4 частных центра...
— Сейчас проводятся работы по реконструкции, завозится новое оборудование, а строительства никаких новых учреждений не планируется. Около 40% от общего числа коек будут обслуживаться по ОМС, остальные — частные лица. Инвестор ведь должен зарабатывать деньги, если он вкладывает средства в модернизацию. К примеру, в данной больнице 500 коек, 200 из них обслуживают пациентов с полисами ОМС.

— Россия занимает первое место по подростковым и детским суицидам. Как вы считаете, здесь нужны новые законы или что-то еще?
— По моему мнению, сложившейся ситуации есть как минимум три причины. Первая причина — это широкий доступ в Интернет, где сегодня любой подросток беспрепятственно может посещать сайты самоубийц и подобные. Вторая — телепередачи, которые оказывают негативное воздействие на психику детей, такие как «Дом-2» и «Каникулы в Мексике». Бороться с этим можно лишь с помощью законов, регулирующих СМИ, потому что подобные передачи не должны быть широко доступны. Третья причина — стимулирование половой жизни среди подростков. Сегодня возраст полового взросления стремительно падает, дети в незрелом возрасте начинают половую жизнь, а это серьезный стресс для организма. Также несчастная любовь — одна из самых популярных причин суицидов среди молодежи.

— Что в этом плане может Мосгордума?
— Московская Дума очень давно занимается этими вопросами. Именно в городской Думе был инициирован закон о защите детей от информации, наносящей вред психическому, нравственному и духовному здоровью. На сегодняшний день он принят. Получается так, что днем по телевизору под маркировкой 16+ мы видим передачи фактического содержания на 18+. Речь идет о таких программах, как «Дом-2» и «Каникулы в Мексике». Городская Дума может вновь начать судебные тяжбы с каналами, но, как позывает практика, решения по этим вопросам не всегда принимаются в интересах граждан. К примеру, Верховный суд отменил решение, принятое Пресненским судом, касающееся запрета трансляции шоу «Дом-2» до 23:00 часов.

— Эту ситуацию можно как-то откорректировать, урегулировать?
— Необходимо поступательное движение в этом направлении. Совсем скоро выйдет закон «Об общественных советах по содействию защите нравственности в средствах массовой информации в Российской Федерации». Общественные советыбуду заниматься мониторингом газетных, теле- и радиоматериалов с целью выявления нарушений данного закона. В этом отношении мудрую позицию занимают США, они четко разграничивают контент. К примеру, многие передачи наподобие «Дома-2» не транслируются так открыто, как в России. На нашем ТВ ситуация полностью противоположная, а юмор во многих передачах «ниже пояса». Мы продолжаем бороться с программой «Дом-2», требуя ее закрытия. Я считаю, что физическое здоровье находится в прямой зависимости от нравственного. Мы должны скорректировать концепцию телевидения, оно не должно в такой степени зависеть от рекламы и «жареных» тем. Конечной целью должно быть не только наращивание капитала, но и нравственное воспитание аудитории. В результате статистика сводится к тому, что 8 из 10 семей распадаются.

— Как вложить детям в голову, что нужно заниматься спортом, нельзя курить, пить?
— Для популяризации спорта среди молодежи проведено множество различных мероприятий. С законодательной стороны приняты соответствующие акты, которые торговцы наркотиками не смогут обойти. Что же касается регулирования СМИ, то необходимо и дальше работать в этом направлении, добавлять новый познавательный контент для детей.

— В этом плане, наверное, многое зависит от семьи?
— Конечно, семья — это то место, где ребенок получает информацию. Если семья находится в плохом моральном состоянии, то и ребенок будет под стать своим родителям. Разумеется, пропаганда нравственного поведения должна исходить из тех социальных институтов, с которыми семья находится в постоянном контакте — это школа, СМИ и медицинские учреждения. Здоровье человека на 55% зависит от того образа жизни, который он ведет. Если дело касается маленького или подрастающего человека, то стоит с самого детства воспитывать в нем чувства справедливости и чести.

Фото предоставлено пресс-службой Л. Стебенковой