Это было вдалёком 1984 году. На маленькой станции Джамку на БАМе в далеком Хабаровскоим крае. Судьбе угодно было
через всю страну забросить туда из Волгограда два ССО: женский «Эстафета» – из Политеха
и мужской «Республика» - из Педа. Он выделялся из своих почти двухметровым
ростом и, на мой придирчивый взгляд, слегка лишним весом. «Красивый толстый парниша»- подумала я, совсем
как Эллочка-людоедка. А потомначалась работа! Мы что-то штукатурили, они что-то бетонировали. Каждый день
после обеда, как по расписанию, лил мерзкий дождь. Хотели романтики –
получайте! Уставали с непривычки, как черти. А по субботам – танцы, а перед
ними – обязательные – одна- две новые песни. Когда он успевал их писать? А ещё
он всем желающим трафаретил куртки. И вот последний вечер перед отъездом. Поезд
проезжал в половине четвертого ночи. Он
подошел ко мне и сказал, потешно подтягивая джинсы: «Видишь, как я похудел? На
21 кг. А ещё кеды порвал – тренер убьёт: он мне 48 размер по такому блату
достал!» «Ой, - сказала я – совсем забыла! Я ж родителям в письме обещала
жимолости привезти попробовать! Поможешь мне банку набрать?» И с фонариком и
банкой мы в темноте пошли за посёлок к зарослям жимолости. Тут выяснилось, что
жимолость он за два месяца пробует первый раз (мы то ей каждый вечер объедались).
Еще выяснилось, что в Волгограде живём мы рядом, на соседних улицах. Ещё он рассказывал про армию, про институт,
про баскетбол, читал свои стихи вперемежку с Окуджавой и Бродским …И тут я не
выдержала, набрала полный рот кисло- сладких ягод и прижалась к его губам… Наш
поцелуй длился, пока хватило дыхания (целоваться, оказывается от тоже не
умел, как сказал потом, до этого он целовал только Знамя полка). Он глубоко
вздохнул, облизнулся, сказал: «Спасибо, было очень вкусно!», бросил большую горсть
ягод в свой рот и повторил мой фокус. Короче, на поезд мы чуть не опоздали! Мы
прибежали на вокзал последними. На бегу он начал сочинять новых стих: «Мы с
тобой на БАМе встретились губами…Ты не знаешь рифму к слову «жимолость»? И я
тоже, а слово шикарное и про жизнь и про молодость…» А потом ещё был
бесконечный вечер: мы летели на запад вслед за Солнцем из Хабаровска до Москвы
восемь часов через семь часовых поясов, целовались, ели из банки жимолость и придумывали к ней рифму.И хотяжимолость в Волгограде не растёт, но мы оба до сих пор помним её вкус, а в этом
марте у нас была жемчужная свадьба. И мой поэт посвятил мне эти стихи: «Бог насуровую нитку, как жемчуг, годы счастливые нам нанизал. С самоюлучшею в мире из женщин жизнь и судьбу я навеки связал»А к слову «жимолость»рифмы, кстати он так и не подобрал…Но ведь это уже и не важно, правда?