Две почки — это нерентабельно

В Москве состоялся круглый стол, на котором обсуждалась ситуация вокруг ликвидации Центра трансплантации почки Городской клинической больницы № 7. В нем приняли участие представители руководства Центра, представители общественных организаций и пациенты.

Официально приглашенные представителей Департамента здравоохранения на встрече не присутствовали. Руководитель Центра трансплантации почки Городской клинической больницы № 7 Игорь Нестеренко не смог лично принять участие в мероприятии, он общался с присутствующими по видеосвязи.

Накануне представители Департамента здравоохранения г. Москвы и главврач Городской клинической больницы № 7 на собственной пресс-конференции днем раньше подтвердили, что 1 июня 2014 года в связи с полным сокращением коечного фонда фактически прекращается деятельность Центра трансплантации почки Городской клинической больницы № 7.

Таким образом, один из старейших в России центров, на базе которого на протяжении 20 лет пациентам оказывается высокотехнологичная помощь, перестает существовать. Больные, нуждающиеся в трансплантации, будут переведены в НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского, а за ГКБ № 7 остается хирургия сосудистого доступа для гемодиализа и перитонеального диализа. Как формировать 600 сосудистых доступов в год, вводить пациентов в перитонеальный диализ, для которого нужны госпитализация и полная стерильность, а также экстренно бороться с их осложнениями в отсутствии коек, остается неизвестным.

Представители Департамента здравоохранения г. Москвы и главный врач ГКБ № 7 подтвердили, что 1 июня 2014 года в связи с полным сокращением коечного фонда фактически прекращается деятельность Центра трансплантации почки ГКБ № 7.

Основная причина «оптимизации» — нерентабельность. По мнению организаторов московского здравоохранения, 47 пересадок, сделанных в Центре трансплантации за прошлый год, слишком мало. Между тем это количество напрямую зависит от возможностей Московского координационного центра органного донорства, который предоставляет органы для пересадки по мере их поступления. В среднем же в центре проводится 80–100 трансплантаций почек ежегодно. Для каких целей будет использовано отделение, пока не озвучивалось.

Деятельность центра заключается не только в проведении трансплантаций почки. Пациенты и врачи клиники напоминают: это учреждение многопрофильное и в своем роде уникальное для российской системы здравоохранения, так как именно здесь кроме операций по пересадке органов созданы все условия для профессионального лечения и ведения нефрологических больных от самого начала почечной недостаточности до послеоперационного наблюдения. Именно здесь активно развивается родственная пересадка почки, которая для многих — единственный шанс вернуться к полноценной жизни в условиях, когда в стране проблема с органным донорством не решается десятки лет.

Здесь же, на базе 5-го хирургического отделения, которое является структурным подразделением Центра, есть все возможности для экстренной госпитализации, что в случае с тяжелыми больными с хронической почечной недостаточностью в терминальной стадии не редкость. Врачи центра трансплантации выполняют по 2–3 сопутствующие операции ежедневно, каждый день через руки докторов проходят десятки перитонеально– и гемодиализных больных. «Нефрологические пациенты имеют множество сопутствующих заболеваний, практически у всех есть проблемы сосудистого доступа, и не во всех кликах есть возможность решать такие вопросы. Врачи других направлений зачастую отказывают таким „сложным“ больным в необходимых операциях ввиду большого риска летального исхода», — говорит Ирина Христова, председатель МОО инвалидов-нефрологических и трансплантированных пациентов «Новая жизнь».

Пациенты и врачи клиники напоминают: это учреждение многопрофильное и в своем роде уникальное для российской системы здравоохранения

Пациенты отмечают, что прослеживается опасная тенденция: когда речь идет о социальных проблемах, о здоровье и жизни сотен и тысяч людей, во главе угла все чаще возникает вопрос экономической целесообразности. «Медицина — это социальная тема, и здесь ни в коем случае не должны ставиться вопросы рентабельности,— говорит Светлана Капанадзе, супруга пациента, который сейчас находится на лечении в ГКБ № 7. — Этот центр закрывать нельзя, так как только здесь могут не просто пересадить почку, но и довести до операции и реабилитировать после, так как во многих случаях при „букете“ сопутствующих заболеваний у пациента практически нет шансов дождаться долгожданной пересадки».

Не секрет, что число трансплантаций почек в России в 6–7 раз меньше, чем в более развитых странах, в общей сложности порядка 1 000 операций ежегодно (в США эта цифра достигает 10 000 операций). В некоторых регионах наблюдение трансплантированных больных вообще не ведется. Эксперты говорят, что с каждым годом количество пациентов растет и меньше их не будет. Для Москвы с населением в 15 млн 2 центра трансплантации — это допустимый предельный минимум. Для сравнения, в Барселоне, где проживает порядка 2 млн человек, находистся 6 трансплантационных центров. «В то время, когда федеральный Минздрав прилагает усилия и оказывает поддержку развитию трансплантации в регионах, ликвидация одного из старейших центров трансплантации в Москве под лозунгом «оптимизации здравоохранения» является совершенно недопустимой», — комментирует ситуацию Людмила Кондрашова, президент Межрегиональной общественной организации нефрологических пациентов «НЕФРО-ЛИГА».

«Теперь человек, узнавший о заболевании, будет метаться по трем концам Москвы: в Московском городском нефрологическом центре на базе ГКБ № 52 человек узнает, какой у него диагноз, затем — на диализ в какой-либо из московских центров, а только потом — в институт Склифосовского, ждать своей очереди на трансплантацию. И остается мало шансов, что ты доживешь до конца этого марафона. Это и здоровый человек не выдержит», — заключает Светлана Капанадзе. «К сожалению, даже в Москве по любой нозологии сейчас крайне сложно получить непрерывное наблюдение и лечение в комплексе, в этом — уникальность центра ГКБ № 7», — поддерживает пациентов Людмила Кондрашова.

Сегодня в листе ожидания Центра трансплантации 210 пациентов. После его ликвидации их «передадут» в НИИ СП им. Н. В. Склифосовского, где таких же больных более 300. НИИ остается фактически единственным столичным учреждением, которое может проводить подобные операции москвичам. ФГБУ «Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова» Минздрава России — учреждение федеральное и принимает пациентов со всей страны. Директор НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского Могели Хубутия днем ранее заверил, что учреждение может делать и 300 операций в год         (конечно же, при наличии органов). Игорь Нестеренко, руководитель Центра трансплантации ГКБ № 7, отмечая высокий профессионализм коллег, замечает: «Если это плановая хирургия, то делать такое количество операций можно. Но, как правило, трансплантации почек проходят в ночное время, и, как правило, по стечению обстоятельств это бывает одновременно 2–3 почки в стуки. Когда мы делали по 130 пересадок в год, было время, что неделями не уходили с работы. Поверьте, это гигантская нагрузка».

Для Москвы с населением в 15 млн2 центра трансплантации — это допустимый предельный минимум

Коллектив профессиональных специалистов с 20-летним опытом совместной работы и более 1400 операциями, проведенными в Центре с 1995 года, будет расформирован. Кому-то предложено переквалифицироваться в специалистов другой направленности и остаться в других отделениях больницы. Единственной вакантной позицией, «соответствующей уровню квалификации» руководителя Центра трансплантации почки, оказалась должность врача-нефролога, то есть терапевта в диализном отделении. «Я свой выбор сделал еще в первых классах школы, когда решил, что хочу быть хирургом. И я буду оперировать людей» , — заявил Игорь Нестеренко.

История, где пациенты, которые каждый день борются за свою жизнь, пытаются отстоять у организаторов здравоохранения именно ту качественную и профессиональную медицину, которую последние несколько десятков лет стремится возродить руководство страны, кажется невероятной. История, в которой высококлассные хирурги-трансплантологи не нужны отечественному здравоохранению при катастрофически низкой доступности трансплантаций пациентам в России, оказывается в наши дни вполне реальной.